КРЕМЕНЧУГ

Куруковкая битва 1625 год.
Где это было.

С левой стороны дороги Кременчуг – Александрия за правобережной частью Кременчуга – Крюковом стоит памятник казакам. Он был установлен в память о казаках сложивших свои буйные головы в жаркой сече Куруковской битвы, которая произошла 29-31 октября 1625 года. В этой битве сошлись войско Польское, под командованием польского гетмана Конецпольского, и войско казацкого гетмана Жмайла.
Если сам факт этой битвы и, как её следствие – подписание Куруковского договора, сомнения не вызывает, то место где происходило само сражение остаётся не определённым до нашего времени. Там ли поставили памятник запорожским казакам?
Я не буду останавливаться на политических аспектах этой битвы, как краеведа меня больше интересует место, где эта битва происходила, или могла происходить. В научной литературе исследованию этого исторического сражения уделялось совсем мало внимания. Мне удалось найти только одну научную работу: «Новый источник о казацком восстании 1685 г.» Фёдора Даниловича Николайчика, напечатанную в "Киевской Старине" № 10 за 1889 г. В этой статье Ф.Д. Николайчик опирается на найденный во Львове
«ДНЕВНИК КОМИССИИ ИЛИ ЭКСПЕДИЦИИ ПРОТИВ ВОЙСКА ЗАПОРОЖСКОГО. 1625»
(DIARJUSZ KOMMISSJI ALBO EXPEDICJI PRZECIWKO WOJSKU ZAPOROSKIEMU. 1625).
В своей работе Ф.Д. Николайчик упоминает так же работу священника Никифорова, напечатанную в апрельской книге "Киевской Старины" за 1885 год. В статье Ф.Д. Николайчик приводит топографическую привязку происходивших событий к местности, лежащей между г. Крылов (Новогеоргиевск) и правобережной частью г. Кременчуга – Крюковом. К сожалению, автор для своих исследований пользовался снимком карты трёхвёрстки, которая мало подходит для подобных изысканий. Поэтому ему не удалось избежать многих ошибок и не точностей, на которые я хочу обратить внимание в своей статье. Глядя на эту карту, понятно, почему автор статьи о Куруковской битве «завёл» казаков не в тот район, где могло происходить это сражение.

Снимок с трехверстной карты России, которым пользовался Ф.Д. Николайчик.
Синим, выделено оз. Россоховатое. (Прм. авт.)

В своей статье я буду приводить выдержки из первоисточника – «Дневника комиссии или экспедиции против войска Запорожского», рассуждения Ф.Д. Николайчика и своё видение места происходивших событий, опираясь на хорошее знание местности, более точные карты и космоснимки.
«24 октября польское войско остановилось в миле за Крыловым, над речкою Цыбульником, "в расстоянии одной мили от козацкого табора". Где же был этот последний? Достаточно прочесть из дневника от 29 октября и взглянуть на карту, чтобы безошибочно поместить козаков на месте нынешнего села Табурища, т. е. на оконечности плоскогория, которое, съуживаясь, подходит здесь к Днепру. расстояние этого места от Крылова по дневнику равно двум милям; карта почти подтверждает это: от той части нынешнего Новогеоргиевска, которая лежит по левую сторону р. Тясмина, до Табурища будет верст 10 по прямому направлению»
Здесь в своих размышлениях Фёдор Дмитриевич допускает свою первую ошибку. Математически всё просчитано, верно. От Новогеоргиевска до с. Табурище около 11 км (примерно 2 польские мили) Непонятно только, почему за точку отсчёта берётся левобережная часть Новогеоргиевска, тогдашний Польский Крылов? Это не влияет на расчет дистанции, но вызывает дополнительные вопросы. То обстоятельство, что Николайчик не бывал в этих местах и не знает местность в районе нынешнего г. Светловодска, тогдашнего с. Табурища, приводит его к неверным предположениям. Дело в том, что с. Табурище располагалось не на «плоскогорье», а в низине между плоскогорьем и Днепром. Упустив это обстоятельство, Фёдор Дмитриевич приводит пример казацкого лагеря у с. Говтва (Голтва):
«Интересно, что как раз в аналогичной местности козаки укреплялись табором в мае 1638 года, под начальством Остраницы. Табор их находился тогда на узкой оконечности плоскогория, омываемого с трех сторон излучиною р. Псла, где теперь стоит с. Голтва, кобеляцкого уезда, с четвертой стороны они перегородили плоскогорие рвом и валом.»
И в этом примере он упускает одну существенную деталь: казацкий лагерь у с. Говтва располагался на высокой Шар-горе с крутыми склонами, непроходимыми для кавалерии и труднопроходимыми для пехоты. Село Табурище, в действительности, располагалось не на «оконечности плоскогорья», а в низине на берегу р. Днепр. С севера это село упиралось в реку, а с юга окаймлялось тем самым плоскогорьем. Если бы казаки действительно остановились табором в с. Табурище, то польские войска заперли бы их в этой низине, расположившись на возвышенности, лишили бы казаков, какого-либо манёвра и не позволили им выйти из села. Трудно предположить, что искушённые в военном искусстве казаки могли допустить такую ошибку. Расположение казацкого табора в Табурище лишает смысла упомянутые в польском документе указания польского гетмана Конецпольского, которые Николайчик приводит, как ни странно, в доказательство своей правоты. Как можно «низом» обойти низину?
«Гетман Конецпольский приказывает каштеляну Галицкому "обойти низом и занять позицию под левым рогом козацкого табора, у леса и озера", то же самое сделать "внизу под правым рогом" он поручает кавалеру Юдыцкому; сам гетман затем "загораживает фронт или середину поля, от одной до другой низины, своим полком и артиллерией"»
Для казацкого лагеря в этом районе было, куда более подходящее место. Лагерь казаков, скорее всего, располагался не в самом селе, а на плоскогорье, на котором располагается нынешний г. Светловодск.

Если посмотреть на более подробную карту местности, то это место можно определить с большой долеей вероятности. г. Светловодск расположен на двух холмах, которые Николайчик называет «плоскогорьем». Холмы последовательно возвышаются с востока на запад. Между двумя холмами есть седловина, суженная с двух сторон глубокими оврагами. Казаки стали табором на горе у седловины. Лагерь расположили полумесяцем. Фланги прикрывались крутыми склонами плоской горы, по фронту – суженная оврагами низина. Идеальное место для обороны в этой местности. В этом месте действительно уместно «каштеляну Галицкому "обойти низом и занять позицию под левым рогом козацкого табора, у леса и озера". И как видно по карте, под горой имеется упомянутое озеро. Кавалеру Юдыцкому, так же, имеет смысл стать «внизу под правым рогом»
На карте показаны возможные маршруты выдвижения войска польского в сторону казаков и месторасположения их лагеря:
«Обоз двинулся и шел до Крылова; вышедши оттуда, стал в миле за городом над речкою Цыбулъником, в расстоянии одной мили от козацкого табора; с этого становища хорошо было видеть обоз козацкий и стражу их.»
С высокой горы над польським лагерем, действительно можно разглядеть строения нынешнего г. Светловодска, где располагался казацкий лагерь. В этом может убедиться любой желающий, поднявшись на гору, которая в народе зовётся - «Московская».
Утром с этого места поляки атаковали казаков. Вот как описана эта атака в польском документе:
«Вслед за этим гетман отдал приказ и всему войску двигаться из обоза на козаков; строй был такой: впереди шли 3 полка — воевода киевский с полком держал правое крыло, пан (каштелян) галицкий со своим полком левое и полк князей Збаражских занимал середину. За этими тремя полками следовало 800 душ иностранной пехоты п. (сокращённое – пан. Прим автора) капитана Бутлера и Винкрота; далее шла артиллерия войсковая, и вслед за нею — пана воеводы киевского (при его же немецкой пехоте, предводимой п. Фитингсом). За ними п. капитан Надольский вел все хоругви пехоты венгерской и отборных (wybrancow), за которыми шел п. Потоцкий, воеводич брацлавский, с полком е. м. п. (его милость пан. Прим. автора) гетмана; за ним п. подкоморий и далее п. староста винницкий и п. Шклинский. День был погодный; широкое поле покрыто было людьми. Когда построенное таким образом войско перешло одну болотную переправу, е. м. п. гетман тоже надел на себя оружие и с высоких могил внимательно осматривал козацкий табор и местоположение; затем приказал своему сторожевому отряду согнать с места козацкую стражу»
После прочтения этой части документа возникает вопрос: до казацкого лагеря одна польская миля, что примерно 6 -7 км. Какой смысл было разворачиваться полякам в боевой порядок на такой большой дистанции, да ещё и в преддверии форсирования р. Цыбульник («болотистой низины»), даже если предположить, что осень в тот год была засушливой, и речку можно было форсировать вброд? Ответ на этот вопрос вряд ли может быть получен, зато в этой части документа содержится ещё одно доказательство в пользу размещения казацкого табора именно на плоскогорье – на карте обозначена группа курганов - «высоких могил», с которых польский гетман мог следить за казацким лагерем и управлять боем.
Далее в польском документе следует упомянутый выше приказ пану Галицкому и кавалеру Юдыцкому:
«пану Галицкому с ротой Бутлера и 5 хоругвями гайдуков — обойти низом и занять позицию под левым рогом козацкого табора, у леса и озера; то же самое сделать внизу под правым рогом поручено было кавалеру Юдыцкому с ротой п. Винкрота и 5 хоругвями гайдуков. Во время этого движения произошла стычка с долгой и довольно упорной перестрелкой. Но когда наши с большей решимостью бросились на них с обеих низин и конница наша вогнала козацкую конницу обратно в табор, то и пешие молодцы отступили к самому окопу. Кавалер (Юдыцкий) с пп. Винкротом и Фитингсом, разгорячившись, бросились было за козаками прямо к табору, так что уж сам е. м. п. гетман, видя близкую для них опасность — быть окруженными козаками — удержал их, а е. м. п. воевода киевский подкрепил их собственной хоругвью и пушками, которые не только вредили табору, но и отражали конные козацкие вылазки от правой низины. Е. м. п. гетман загородил фронт или середину поля, от одной до другой низины, своим полком и артиллерией, которая довольно успешно вредила неприятелю и производила у него замешательство.»
В этом бою полякам так и не удалось взять верх над запорожскими казаками гетмана Жмайло. Попытки поляков прорваться к казацкому табору были отбиты. К вечеру бой утих. Атака на казаков с наскока не удалась. Польская пехота в результате частых вылазок казаков оказалась изрядно потрепанной.
«пехота, частью измученная, частью перераненная, нуждалась в отдыхе; вследствие этого е. м. п. гетман, хорошо присмотревшись к табору, приказал свести с позиции находившуюся перед табором пехоту и артиллерию как свою, так и е. м. п. воеводы киевского; вслед затем он отвел и все войско к обозу, расположенному там, где прежде стояли козацкие пикеты».
Утром поляки не решились повторно атаковать казацкий табор. Весь следующий день они готовились к штурму казацкого лагеря.
«Там же, впродолжение дня, делали коши (туры) для штурма, а каждый в отдельности запасался пулями и проч. Гайдук е. м. п. гетмана передался козакам и уведомил их о кошах и о готовящемся штурме; козаки, желая уйти из табора, пустились было на нескольких челнах за Днепр; но так как все они от ужасной волны и бури, бывшей в этот день, потонули, то остальные, под предводительством гетмана их Жмайла, решили лучше уходить табором вниз Днепра, к старому городищу над Куруповым (Куруковым. Прим. автора) озером»
В этой части польского документа следует отметить наличие на р. Днепр «ужасной волны», от которой потонула группа казаков, пытавшихся скрыться на левом берегу реки. Если посмотреть по карте на Днепр в районе с. Табурище, то видно, что река изобилует множеством больших и малых островов. «Ужасной волне», просто, не от куда было здесь взяться! К тому же, запорожские казаки знали толк в лодках, и не потонули бы так запросто от днепровской волны. Отказ от переправы на левый берег был связан, скорее всего, с тем, что у казаков было недостаточно переправочных средств, что бы переправить всё своё войско с лошадьми и обозами. Поэтому и было принято решение отойти вниз по р. Днепр к Куруковскому озеру. А сделать это они могли по единственной дороге, ведущей из с. Табурище к Крюкову.
Подытоживая выше сказанное, можно с большой долей вероятности утверждать, что этот бой проходил на горе, где теперь расположен г. Светловодск. Казаки располагались в северо-восточной части возвышенности, выше нынешнего центра города. Поляки располагались в его западной, более высокой части и по низинам с обеих сторон горы.
Теперь вернёмся к дальнейшему исследованию Ф.Д. Николайчика топографии мест событий 31 октября 1625 года.
«Далее уже нет таких неизменных примет, как рельеф поверхности у с. Табурища. Козаки двинулись к месту второго своего табора по узкой местности, изрезанной водами и покрытой кое где болотами. Об этой местности о. Никифоров говорит: "Далее (за Табурищем) горы, идущия вдоль правого берега Днепра, отходят от него на расстояние от 1 до 7 верст. Затем горы опять понижаются к Днепру и упираются в него при самом селении Камяно-потоцком (ниже нынешнего Крюкова)».
По поводу этого описания возразить нечего. Следует только заметить, что многочисленные озёра и болота в этой местности – бывшие старицы р. Днепр и, как правило, в общем направлении тянутся вдоль русла реки. Пространство на юг от с. Табурище – сплошные песчаные дюны. Для казацких обозов – непреодолимое препятствие. Двигаться к Крюкову казаки могли заливными лугами по невысоким возвышениям, грядой тянувшимися в южном направлении вдоль большой старицы р. Днепр - Речища. Свернуть с этого направления в сторону Белецковки они ни как не могли. Для этого им пришлось бы преодолевать несколько заболоченных днепровских стариц с топкими берегами и илистым дном.
«Единственная надежная примета в такой местности — расстояние искомого предмета от какого нибудь известного пункта. Автор дневника точно определяет расстояние Курукова озера от места первой стычки с козаками, т. е. от нынешнего Табурища. 31 октября гетман Конецпольский послал в догонку за козаками, пустившимися вниз, вдоль Днепра, п. подкомория, который и догнал их "в миле расстояния, уже переправившихся через болото или озеро". Если читатель потрудится взглянуть на прилагаемую карту, он тотчас заметит у нынешнего села Белецковки группу озер, из которых одно, очевидно наиболее постоянное, называется Рассоховатым. Несомненно, что здесь где то и было то "болото или озеро", у которого козаки были настигнуты подкоморием и для охранения переправы через него оставили в чаще леса 1,500 душ своих.»
Действительно, если взглянуть на карту по которой работал Ф.Д. Николайчик, ни - каких других водоёмов, кроме оз. Россоховатое, на ней нет. Однако, это не означает, что так и было в действительности! В этом легко убедиться, если взглянуть на другую, более подробную карту:

Карта размежевания Александрийского уезда. 1832 г

По этой карте видно, что казаки могли отступать на Крюков по единственной дороге, которая была «действующей» вплоть до начала 60-х годов ХХ столетия. По ней так же видно, что в Белецковку (ныне Старая Белецковка) казаки никак не могли попасть, поскольку путь к этому селу преграждали многочисленные старицы и болота! Посему рассматривать дальнейшие предположения Ф.Д. Николайчика относительно с. Белецковка и оз. Россоховатое не имеет смысла. «Болото или озеро» о котором он упоминается в польском документе – это брод, который сохранился и до ныне в районе излучины Речища в 6 км (1 польская миля) от бывшего с. Табурище. Растёт в этом месте и лес и, судя по всему, растёт он в этом месте с давних времён.
«Далее козаки "шли табором полмили до другой воды", где оставили для той же цели 2,000 человек. Где искать эту вторую воду? Нам кажется, что весьма правдоподобно было бы поместить первую переправу где нибудь у западного конца указанной выше группы озер, а вторую — у восточного; тогда расстояния дневника почти совпадут с расстояниями на карте»
Упомянутая здесь в полумиле вторая переправа была не через оз. Россоховатое, а дальше по дороге через старицу Днепра – Засуху. Переправа в этом месте, действительно существовала до недавнего времени, пока повышение уровня Днепра, в связи с заполнением Днепродзержинского водохранилища, не сделало это место совсем непроходимым. От этого второго брода, примерно, полмили до речки Крюков, которая дала название поселению на её берегу, и на берегах которой разыгралась Куруковская битва 31 октября 1625 года.
Обоснования идентификации р. Крюков и Куруковского озера Ф.Д. Николайчика, вполне убедительны:
«…еще в прошлом веке Пишчевич, автор недавно изданных "Записок", переезжал через речку Крюков. Священник Никифоров в упомянутой своей заметке говорит: "меня не затрудняет то обстоятельство, что Пишчевич прилагает название "Крюков" не к озеру, а к речке. Кто видел днепровские плавни в разное время года, тот не мог не заметить, как летом и осенью, особенно при суше, рукава, заливы и ручьи обращаются в озера, а при возвышении воды иссохшие ручьи опять наполняются водою. Поэтому не будет с моей стороны ошибки, если я скажу, что "Кураково озеро" у польских писателей и речка "Крюков" у Пишчевича, жившого в прошлом столетии, есть одно и то же».
В засушливые годы к осени речка Крюков пересыхает и являет собою цепь озёр местами с топкими болотистыми берегами. Вполне вероятно, что осенью 1625 года она выглядела именно так.
На приведённой выше карте размежевания Александрийского уезда 1832 года я привёл возможный маршрут движения казаков к реке Крюков. Упомянутые в польском документе дистанции к переправам точно совпадают с бродами на дороге из с. Табурища к Крюкову. Далее я приведу выдержку из польского документа, описывающую ход Куруковской битвы.
«В пятницу накануне Всех-Святых, е. м. п. гетман задолго до рассвета выслал п. подкомория с его полком в догонку за козаками, которых тот и догнал, спустя час после рассвета, в миле расстояния, уже переправившихся через болото или озеро. Козаки, оставив в чаще леса 1500 душ для обороны переправы, сами шли табором полмили до другой воды, перешед через которую и оставив здесь 2000 всадников, шли табором вторые полмили, до самого озера, называемого Куруково; выстроив для обороны по сю сторону озера 2000 душ при возах полумесяцем, они переправили затем войско и в полчетверти мили от озера, около старого шанца или городища заложили табор, поставив возы в несколько рядов, и укрепили его. Как только рассвело, е. м. п. гетман отдал приказ полкам в обычном порядке выходить из лагеря, а кавалеру и п.п. капитанам приказал, чтобы они с иноземной их пехотой, как можно скорее, бежали козацким шляхом, что они и исполнили с большим усердием. Когда они раньше конницы достигли первой переправы и нашли там п. подкомория и п. Тышкевича, укрепившихся несколько козацким способом, то, передав им приказ гетмана, начали быстро и охотно обстреливать и поражать козацкую засаду, помещавшуюся в гущине. Сами начальники, сошедши с коней для придания большей охоты солдатам, быстро вскочили в воду с мушкетами и оттеснили козаков от берега. Тогда легкая кавалерия упомянутых выше полковников, перешедши переправу по их следам, смело ударила на козаков, принудила их обратить тыл и погнала. Часть козаков рассыпалась по травам и болотам, часть же прямо побежала ко второй переправе: все они были перебиты преследующими. Иноземная пехота, прибыв ко второй переправе, сначала частым и метким огнем вытеснила оставленных здесь козаков из их засады, а потом, вскочив в воду, обратила молодцов в бегство. Тут остервенелая конница, не давая отдыха лошадям и храбрым своим рукам, поразила всех на голову, так что ни один козак не ушел к Куруковской переправе для подания своим вестей. Пред этой последней переправой наша конница должна была остановиться и ждать подкрепления от иноземной пехоты, так как переправа обстреливалась частым двойным огнем с того, и другого берега. Подошедшая пехота сначала штурмом взяла у козаков таборчик, лежавший по сю сторону воды, и прогнала их за воду, отняв хоругви; затем, по наступлении ночи, из за чащи и покинутых козаками возов обстреливала другой берег. Когда же пехота и конница разом перешли в брод глубокое озеро и завязалась продолжительная стычка, молодцы наконец бесстыдно принялись улепетывать; а наши, наступая, без милосердия рубили их, так что за некоторыми въехали в самый их табор, который не был еще укреплен как следует. К этому времени прибыл е. м. вельможный пан Галицкий и воодушевлял истомленную пехоту, чтобы она не допускала неприятеля сильнее укрепиться до прихода войска; кавалер Юдыцкий с поручиком п. Винкрота и с несколькими десятками мушкетеров, в своем стремлении помешать козакам окончить табор, попал под неприятельские выстрелы и, раненый в то место груди, где носит крест, был сведен с позиции вместе с несколькими убитыми товарищами. Между тем прибыл со своим полком е. м. п. гетман; он указал пехоте более удобное место для нанесения вреда неприятелю, а конницу, которой неприятель вредил частой стрельбой, перевел в более защищенное место; меньшую артиллерию e. м. п. гетман расположил в трех местах и сейчас же отдал приказ ей стрелять в табор козаков, а всей пехоте — делать приступ. Когда он сам под сильным огнем вел всех на штурм в таком порядке, то неожиданно наткнулся на ужасную трясину, находившуюся в густой траве под самым табором; гетман заметил ее только тогда, когда был уже недалеко от не-приятельских возов, и попал в нее сам, вместе с пехотой и конницей; узнанный и указываемый козаками, он испытал великую опасность от пуль и дивное покровительство Провидения. Убитых у нас в этом штурме из разных хоругвей было несколько десятков: из хоругви е. м. п. гетмана убит п. ротмистр Рогавский, товарищ его п. Модржинский и п. Уейский; из полка е. м. п. подчашого коронного п. Молодецкий; под е. м. паном Галицким и под многими другими знатными людьми убиты были лошади, а особ знатных застрелено было только трое. От такой частой стрельбы с нашей стороны и столь смелого наступления у козаков был замечен большой урон, так что они, получив должное возмездие, громко вопили о милосердии. Когда услышал это е. м. п. гетман, он приказал своим перестать стрелять, пехоте дал знак отступить, а орудия свезти с батарей; когда же наступил вечер, он отвел с поля битвы и все войско, оставив только необходимую стражу»
Так неудачно закончился этот бой для запорожских казаков гетмана Жмайла. Они не успели укрепить свой лагерь за рекой/озером Куруковым, понесли большие потери и вынуждены были прекратить бой.
Если все предыдущие предположение и расчёты верны, то этот бой проходил на берегах р. Крюков, примерно, в километре от места её впадения в Днепр. В правильности этого решения уверен и Ф.Д. Николайчик, который все- таки привёл казаков к Крюкову:
«Что Куруковский договор 1625 года был заключен на месте нынешнего Крюкова, доказывается:
1) соответствием расстояния нынешнего Крюкова от с. Табурища с данными о расстоянии Курукова озера от того же пункта, имеющимися в "Дневнике",
2) именем нынешнего поселения (Крюков, правильнее Круков), которое не могло быть случайно и естественно вытекает из слова Куруково,
3) отсутствием в других, ближайших к Крюкову, местах примет, упоминаемых в "Дневнике", и
4) возможностью и естественностью уничтожения к нашему времени в Крюкове перечисленных выше непрочных примет».
Теперь, после почти 100% совпадений и уверенности в правильном определении места Куруковской битвы, наступает черёд сомнений и противоречий.
« Усталый, а еще более мучимый своей лихорадкою, он удалился в лагерь, расположенный под Медвежьими Лозами или у Курукова озера, где было это третье козацкое побоище.»
Первой, не разрешённой загадкой, являются «Медвежьи лозы». В «Дневнике» нет уточнений, что это было: село, хутор, урочище, озеро… Почему «Медвежьи»? Ни каких медведей в районе Крюкова не было с незапамятных времён. Как такое название, вообще, могло возникнуть? Может ответ следует искать не в биологической, а в эмоциональной плоскости? Может быть, это понятие сродни «медвежьему углу», то есть глухому, дикому месту? На карте 1832 года неподалёку от р. Крюков отмечен хуторок. Может это он имел прозвище у поляков «Медвежьи Лозы»? Но были ли такие представления у поляков в те года, мне неизвестно.
Второй, наиболее веский аргумент «против» - отсутствие мест массовых захоронений в районе прошедшей битвы.
«Послан был пп. коммиссарами коллега их е. м. п. староста красноставский со многими знатными людьми для выслушания присяги войска козацкого, которое с плачем и великим сокрушением присягнуло выполнять данные ему условия. Потом в обоз наш приехал п. Михаил Дорошенко, выбранный вчера гетманом для войска запорожского, со своею старшиною; он приветствовал всех их милостей. После такого заключения дела е. м. п. гетман угощал приехавших и, при возвращении их в табор, простился с ними. Они определили число козаков, убитых нашими накануне дня Всех Святых, в 8,000 душ; но когда вернулись домой в это время, то заметили, что число погибших (с теми, которые гибли в разных местах и утонули в Днепре под Цыбульником) гораздо выше. Они нарекали на свою глупость и упорство, которые привели их к такому кровопролитию, и согласились с тем, что долго до этого времени оспаривали, именно, что нет войска лучше лядского.»
Из этой части документа явствует, что только в бою под Куруково казаки потеряли 8 000 убитыми. Где их похоронили? Увезли в Сечь? – Маловероятно! Но в районе Крюкова нет, ни каких упоминаний о казацких могилах. Нет ни креста, ни надгробного камня! Отсутствуют у крюковчан и какие либо легенды связанные с этой битвой. Справедливости ради следует заметить, что поисками казачих захоронений до сей поры ни кто не занимался. Если казаков похоронили в пойме Днепра, насыпав по обычаю курган над могилой, то ежегодные весенние разливы Днепра могли его просто размыть. И произойти это могло ещё до основания на этом месте постоянного поселения.
На карте трёхвёрстке в районе реки и поселения Крюков отмечены два кургана. К сожалению, по понятным причинам (GPS в те времена не было), их месторасположение невозможно с высокой точностью привязать сегодняшней местности. Они могли уйти под Западную дамбу Крюкова, могли быть просто выровнены после застройки, землёй с кургана местные жители могли засыпать низину в огороде или саду…
Исследовав район возможной битвы и прилегающую к нему местность, я обнаружил странное округлое возвышение в Днепровских плавнях. Но что оно скрывает могут показать только полевые работы. К сожалению, у меня нет ни прав, ни финансовых возможностей для проведения таких археологических изысканий.
Третьим аргументом в пользу «против», является то, что до сих пор не найдено ни каких артефактов, подтверждающих состоявшуюся на берегах реки Крюков битву. Никто не находил здесь ядер, старинных пуль, оружия или его обломков… Опять же следует заметить, что работы на предмет поиска таких артефактов не проводились. Нынешний вид местности Куруковской битвы можно посмотреть на космоснимке.
Подытоживая всё выше сказанное можно с большой долей уверенности утверждать: Первый бой запорожских казаков с польским войском произошёл на месте нынешнего города Светловодска. Затем казаки отошли по дороге из Табурища на Крюков. На двух переправах по этой дороге происходили стычки казачьих арьергардов с польскими войсками. Место одной такой переправы сохранилось до наших дней. Основное сражение произошло на берегах р. Крюков, примерно напротив того места где в наши дни за Западной дамбой Крюкова располагается машиностроительный колледж. Место, где ныне установлен памятник запорожским казакам, к Куроковской битве отношения не имеет. Памятник поставили не там!